Пир
О спектакле
Мне снился переход от этого к тому. Я истекал кровью и через несколько минут должен был умереть. Страха не было, но я немного пожалел чего-то. Затем я сразу проснулся. Не было промежуточного состояния между сном и бодрствованием. Проснувшись, я подумал: состоялся переход от этого к тому.
Яков Друскин «О счастливой жизни»
О переходе «от этого к тому». О веселых и грустных клоунах жестокого театра-цирка. О третьем – вневременном и внебытовом – пространстве, где оживают выдуманные, сказочные – сказанные – персонажи. О воплощенном – воплотившемся – абсурде. О смешном. О страшном – о судьбах поэтов, писателей, философов 20-30-х годов XX века.
Первая премьера Дениса Азарова в Театре Романа Виктюка. «ПИР». Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Олейников, Яков Друскин, Леонид Липавский, Николай Заболоцкий. Объединение Реального Искусства (ОБЭРИУ), декларирующее ВНЕреальное. Их пиры. Их тексты, их разговоры, их фантазии. Их сны. Их хулиганство. Их поиски чуда. Их жизни. Их гибель.
Это спектакль о них и не совсем о них. Грустный и смешной. Страшный и трогательный. Спектакль о чуде, в обязательный приход которого все они так верили, и которого не дождались. И о чуде, которое свершилось, спустя сорок лет после их ухода. Когда они, не нужные никому, – внезапно – стали нужны всем.
Когда завершилось, наконец, путешествие сумасшедшего чемодана с рукописями Хармса, спасенного из блокадного Ленинграда Яковом Друскиным. И кто знает, может, именно ожидание чуда заставило его взять с собой в эвакуацию не пищу – но пищу ума и души на много поколений вперед. Непоколебимая вера в то, что чудо, в конце концов, случится, что жизнь бесконечна, а рождения и смерти как таковых – не существует.
Так и случилось. Все они исчезли – а смыслы остались. Чистые смыслы, чистая поэтика, созданный ими ми(Ы)р. «Третье пространство», в котором они жили, – не имеющее связи с миром внешним.
Тогда я понял, что, покуда было куда смотреть,— вокруг меня бы мир. А теперь его нет. Есть только я.
А потом я понял, что я и есть мир.
(Даниил Хармс «Мыр»)
Но, пока они были живы, их мир постепенно, по кирпичикам, разваливался. Несмотря на их ежедневные «возрожденческие» пиры. А, возможно, как раз из-за них, этих пиров, ставших ритуалом ежедневной же бессистемной импровизации, вечного философского цикличного перформанса. Объединившего цирк театральный, создаваемый ими, с поэтикой, которая не требовала создания, ибо поэтикой этой были они сами.
Об этом, наполненном их текстами, странном и страшном цирке, скрывающем (и открывающим) странный, бесконечный и почти безмолвный лес между мирами, в котором все они однажды потерялись, – будет спектакль.
Как писал Хармс, «меня интересует только чушь».
Как пишет один из исследователей творчества Хармса Жан-Филипп Жаккар, «ребенок считает нормой то, что для других является ненормальным. <…> с помощью этого нонсенса ребенок учится понимать окружающий его мир, так как, играя с понятием, он невольно усваивает его. Эта «страсть к разрыванию связей между предметами» доказывает, что «нелепицы усиливают в ребенке ощущение реальности»».
Вместе с публикой мы попробуем найти детскую логику во взрослых стихах, взрослых разговорах и …взрослом цирке. Адском цирке, претворенном в жизнь чуть меньше века назад.
Мир определяется всего несколькими знаками, как то – небытие, время, смерть, деревья или вода. Л. Липавский «Исследование ужаса»
В представлении о чуде есть погрешность: осуществленное чудо неинтересно.
Яков Друскин «О счастливой жизни»
Создатели спектакля
Авторы
ХАРМС, ДРУСКИН,
ВВЕДЕНСКИЙ,ЗАБОЛОЦКИЙ
И ДРУГИЕ
Постановка,
сценическая адаптация
ДЕНИС АЗАРОВ
Художник по свету
СЕРГЕЙ СКОРНЕЦКИЙ
Композитор, саунд дизайнер
ГЛЕБ АНДРИАНОВ
Композитор, саунд дизайнер
КИРИЛЛ ТАУШКИН
Композитор, саунд дизайнер
ФИЛИПП КАРЕЦОС
Действующие лица и исполнители
Вместо Хармса
засл. артист РФ
ДМИТРИЙ БОЗИН
Вместо Друскина
ВЛАДИМИР БЕЛОСТОЦКИЙ
Вместо Олейникова
СТАНИСЛАВ МОТЫРЕВ
Вместо Эстер Русаковой
АННА НАХАПЕТОВА
Вместо Марины Малич
АНАСТАСИЯ ЯКУШЕВА
Гоголь
КОНСТАНТИН АВДЕЕВ
Вместо Введенского
ЯН ЛАТЫШЕВ
Вместо Липавского
МИХАИЛ РУДЕНКО
Вместо Заболоцкого
ПРОХОР ТРЕТЬЯКОВ
Вместо Тамары Липавской
АННА МОГУЕВА
Пушкин
МИХАИЛ ПОЛОВЕНКО
Конферансье/ Дворник с умывальником
засл. артист РФ
ОЛЕГ ИСАЕВ
Девушка с прыгалками/ Женщина-акробат
МАРИЯ ДУДНИК
Чудотворец/ Фокусник-неудачник
ИВАН НИКУЛЬЧА
Охотники/ Клоуны
ВАЛЕРИЯ ЭНГЕЛЬС
ПАВЕЛ НОВИКОВ
АЛДАР КОГАЕВ
КИРИЛЛ ШЕНДЕРОВ
ЖАН СИЛАНТЬЕВ
Пресса о спектакле
Ключом к решению всего спектакля стала поэзия как таковая. Абсурд, которым наполнены тексты обэриутов, отрицает логику, повседневность и обыденность. На первый план выходит сам образ, красота звучащего стиха. Ведь поэзия живет только мгновение, а оформляется для человека только в звучании. Денис Азаров чутко это расслышал. Спектакль, как и стих, имеет свой ритм. Большие и малые части целого, по- разному организованные между собой, выстраиваются в некую мелодию.
«Мы вам не пироги!» О первом спектакле Дениса Азарова «Пир» в театре Романа Виктюка.
«…Тексты обэриутов обжигают, как каштаны на раскаленной сковороде. Азаров им наслаждается, вытаскивая самые огненные, самые странные, самые несуразные.»
Этой яркой и смелой работой Денис Азаров, новый художественный руководитель Театра Романа Виктюка, определенно задал высокую планку не только себе, но и всем столичным режиссерам. Главные герои здесь даже не сами обэриуты, а те поэтические смыслы, которыми они жонглировали так же мастерски, как цирковые актеры – шариками. Впрочем, первая часть как раз и есть цирк, местами кровавый, бессмысленный и беспощадный.
Вероника Словохотова, «Независимая газета»
Денис Азаров поставил спектакль «Пир» по текстам обэриутов в собственной инсценировке. Зрелище получилось чрезвычайно талантливое и совершенно возмутительное.
Юрий Юдин, «Российская газета»
Первая работа Дениса Азарова в должности художественного руководителя Театра Романа Виктюка – это сложный многослойный спектакль по произведениям обэриутов. В списке действующих лиц значатся необычные персонажи: Вместо Хармса (Дмитрий Бозин), Вместо Друскина (Владимир Белостоцкий), Вместо Введенского (Иван Степанов), Вместо Заболоцкого (Прохор Третьяков) и другие. Декларированные обэриутами в конце 1920-х годов гротеск, алогизм, вычурность, абсурд, отказ от логики, речевые аномалии получают своё развитие и в сценической мелодике «Пира».
Объединение реального искусства представлено зрителю масштабно: все конструктивистское здание театра стало пространством для инсталляций по мотивам поэзии ОБЭРИУ для детей, которую сочинили Ваня Боуден и Лиза Спиваковская. Театровед Алексей Киселев читал лекции про обэриутов, а актер Дмитрий Голубев поставил спектакль «Путешествие сумасшедшего чемодана». Это камерное представление в фойе — как бы предисловие к «Пиру» на основной сцене. Чемодан — тот самый, в который поэт Яков Друскин собрал архивы, уцелевшие в блокадном Ленинграде от его погубленных друзей — фигурирует в обоих спектаклях. Из него просятся наружу персонажи, чудом пережившие насильственное забвение — продавщицы, военные, пионеры, дворники, певицы — спешат к зрителю, теснятся на сцене, над которой плывут фото и автографы их создателей. Через десятилетия наследие тех, кто так отважно играл с языком и самой действительностью, было обнародовано и стало классикой ХХ века.
Наталья Шаинян, «Российская газета»
Авторы трепетно подошли к текстам, с которыми работали. Сам спектакль — это сложная и тонкая компиляция поэзии и прозы, воплощенная режиссером на сцене, где главным героем является сам текст. Cценография не представляет собой интерпретацию отдельных произведений, но создает особое пространство, где эксцентричные поэты устроили свой античный пир.
Максим Родионов, «Вечерняя Москва»
В версии Дениса Азарова это еще и цирк ужасов, где смех «от живота» неотделим от страха, а внешняя гипертрофированность и гротеск обнажают жуть тотальной вседозволенности. Вот клоун-коверный весело пританцовывает и невпопад выкрикивает нелепое «Тюк!», мешая старушке Ольге Петровне расколоть полено (яркий этюд Валерии Энгельс и Антона Даниленко), а в следующий момент вываливаются кишки и срезается скальп.
Новый худрук театра Романа Виктюка Денис Азаров начал свою деятельность с продолжения художественной линии Мастера, ушедшего от нас в прошлом году. Эту линию можно определить как неформат современного театра в привычном смысле этого слова. И как высокую планку авторского театра, применимую к коллективу, воспитанному Виктюком в определенной системе ценностей.